Ли Харпер — Убить пересмешника
Читает Лазарева Анастасия
Харпер Ли — «гений одной книги», роман «Убить пересмешника» — её единственное известное произведение. Но за эту книгу, переведенную едва ли не на все языки мира, писательница была удостоена Пулитцеровской премии. Книга была признана лучшим американским романом ХХ века по версии «Library Journal», а затем принесла автору высшую гражданскую награду США — медаль Свободы.
«Убить пересмешника» (1960 г. ) — пронзительная история семьи, живущей в вымышленном маленьком городке на юге Америки, в штате Алабама.
Время действия — 30-ые годы XX века, период Великой Депрессии. Рассказ ведётся от лица восьмилетней девочки.
Главная героиня Джин Финч живёт с отцом Аттикусом, адвокатом, и братом Джимом. У них с братом есть друг Дилл, и один враг на троих — сосед по прозвищу Страшила.
Мир глазами ребенка — сложный, противоречивый, неоднозначный, — проносится перед читателем. Всё смешалось в этом мире: детские страхи и взрослые проблемы, жажда справедливости и горькая реальность, расовые проблемы американского юга и сложности отдельно взятой семьи.
В центре сюжета — судебный процесс над чернокожим парнем, его обвиняют в изнасиловании, которого он не совершал. Адвокатом выступает отец Джин Аттикус и борется изо всех сил, чтобы справедливость восторжествовала.
В начале сентября Дилл попрощался с нами и уехал к себе в Меридиан. Мы проводили его на пятичасовой автобус, и я ужасно скучала, но потом сообразила — через неделю мне в школу! Ещё ничего в жизни я не ждала с таким нетерпением. Зимой я часами просиживала в нашем домике на платане, глядя на школьный двор, подсматривала за школьниками в бинокль Джима, изучила все их игры, не спускала глаз с красной куртки Джима, когда ребята играли в жмурки или в салки, втайне делила все их радости и неудачи. И ужасно хотела быть с ними вместе.
В первый день Джим снизошёл до того, что сам отвёл меня в школу, обычно это делают родители, но Аттикус сказал — Джим с удовольствием покажет мне мой класс. Наверно, тут совершилась выгодная сделка: когда мы рысцой огибали угол дома Рэдли, я услыхала необычный звук — в кармане у Джима позвякивали монетки. Перед школьным двором мы замедлили шаг, и Джим стал мне толковать, чтоб в школе я к нему не приставала, не просила разыграть главу «Тарзан и люди-муравьи», не докучала намёками на его личную жизнь и не ходила за ним хвостом в переменки. Моё место в первом классе, а место Джима — в пятом. Короче говоря, чтоб я не путалась у него под ногами.
— Что ж, нам с тобой больше нельзя играть вместе? — спросила я.
— Дома мы будем жить, как жили, — сказал Джим. — Но, понимаешь, в школе не то, что дома.
Так оно и оказалось. В первое же утро наша учительница мисс Кэролайн Фишер вызвала меня и перед всем классом отлупила линейкой по ладони, а потом поставила в угол до большой перемены.
Мисс Кэролайн была молодая — двадцать один, не больше. Волосы тёмно-рыжие, щёки розовые и тёмно-красный лак на ногтях. И лакированные туфельки на высоком каблуке, и красное платье в белую полоску. Она была очень похожа на мятную конфетку, и пахло от неё конфеткой. Она снимала верхнюю комнату у мисс Моди Эткинсон, напротив нас, и, когда мисс Моди нас с ней познакомила, Джим потом несколько дней ходил, как в тумане.