Вишневский Сергей — Перки, кач, ректификат

«Спящий» — фантастический роман Павла Корнева, четвёртая книга из цикла «Всеблагое электричество».
Новый Вавилон — столица могущественной Второй Империи. Над городом парят дирижабли, по железным дорогам мчат паровозы, а фабричные трубы не перестают дымить ни на миг, и всё же главенство науки не безоговорочно. Магия не исчезла из мира, она до сих пор растворена в крови тех, кого именуют сиятельными. Убеждённым механистам непросто это принять, но не в их силах изменить устоявшийся порядок вещей. Всё грозит перемениться со смертью вдовствующей императрицы, и Леопольд Орсо, сиятельный, яснее других ощущает витающие в воздухе перемены. Его манят далёкие страны, но мрачное прошлое держит смертоносным капканом и невозможно предсказать заранее, утянет водоворот грядущих событий беспокойного сиятельного на самое дно или забросит в невообразимую высь. И останется ли куда его забрасывать вовсе…

— Надо валить! — произнёс он и взглядом начал искать выход. На периферии зрения давно и нудно моргала иконка системных сообщений, но было не до неё.
Вторая попытка «встать и идти» была осуществлена через три минуты и увенчалась частичным успехом. Профессор относительно прямо и устойчиво дошёл до огромных трёхметровых дверей с позолоченными ручками. С мыслью о весе он надавил на одну из них плечом, но та открылась без малейшего усилия. Профессор, не ожидавший такой подлости от массивной двери, тут же вновь воткнулся лицом в пол.
— Твою ж налево! — пробормотал старичок и в очередной раз принялся подниматься.
— Доброе утро! — послышался угодливый мужской голос справа.
Профессор поднял голову и увидел мужчину стоящего рядом в чёрном классическом костюме и белой рубашке, с аккуратной короткой стрижкой и тонкими усиками.
— Доброе, — произнёс профессор, стоя на четвереньках. Он принялся подниматься, перебирая руками по дверце. На физиономию незнакомца он обратил внимание только после того, как смог перевести себя в вертикальное состояние.
На лице холощёного мужчины чётко читалась скука, недовольство и что-то похожее на снисходительность.
— Я тут… — профессор умолк на полуслове и отпустил дверную ручку, которую держал, чтобы не упасть и выпрямился. — Я немного заблудился. Может вы покажете мне выход?
Тут его снова повело и он опять ухватился за ручку.
— Выход из личных покоев, выход во внутренний двор, выход во внешний двор, чёрный выход, потайной выход. Вам какой?
Профессор нахмурился и заплетающимся языком пробормотал:
— Ближайший пожалуйста.
Дворецкий коротко кивнул и отправился в левый коридор, а профессор начал пробираться вдоль стен, вслед за ним.
Уже на втором повороте, Профессор, державшийся за стену, обратил внимание на отражение в зеркале и обнаружил надпись у себя на лбу:
«Иди в лабораторию. Мизев.»