Александр Гаррос

Дата рождения: 30 ноября 1974 года.

Александр Гаррос и Алексей Евдокимов

Александр Гаррос и Алексей Евдокимов - молодые (оба - 1975 года рождения) рижские журналисты, работающие в отделе культуры ежедневной русской газеты "Час". За роман "голово[ломка]", написанный под "псевдонимом" "Гаррос-Евдокимов" (СПб.: Лимбус Пресс, 2002) им досталась премия "Национальный бестселлер".

Познакомились в восьмом классе средней школы, придя из двух разных школ в одну. Сначала просто дружили, потом периодически стали вместе писать в газету, а потом решили попробовать и с книжками. Работали в русскоязычной рижской газете «Час». Александр Гаррос сейчас живет в Москве, работает в «Новой газете». Алексей Евдокимов по-прежнему рижанин.

Каких либо платформ-манифестов своего творчества не выдвигали. Острый детективный сюжет, развивающийся в плотной интеллектуальной материи. Вот чего только на рынке русской словесности нет - а этого совсем мало. Почти ничего. А переводы говорят - спрос на такую литературу есть. И они попробовали. И у них получилось. И пошло - вслед за «Головоломкой» «Серая слизь», «Упрощение строптивых», «Фактор фуры». Теперь вот «Чучхе».

Д. Быков ( Книжная полка) об авторах:

В результате нашего исследования нам кажется возможным выделить следующие тенденции в современной отечественной прозе. Во-первых, отчетливо выделяется группа «антикультурных» прозаиков. Самые заметные (хотя и далеко не единственные), на наш взгляд, фигуры в этой группе — Гаррос-Евдокимов, Денежкина и Шаргунов. Для всех них характерен протест против литературности как таковой. При этом литературность воспринимается как частный случай псевдокультуры. На радикальные изменения в русской культуре, произошедшие в течение последних 20 лет, по мнению авторов, нельзя закрывать глаза. Следование «высокой» культуре воспринимается как попытка к бегству от реальности. Отсюда большое количество натуралистических сцен и неаппетитных подробностей (зачастую из сферы интимной жизни героев), а также обилие ненормативной лексики.
В связи с этой последней стоит обратить внимание на ремарку Гарроса-Евдокимова в начале романа — нецензурные выражения классифицируются как недошедшие пока еще до словарей и вузовских учебников. Подтекст очевиден: «высокая» культура отстает от реальности. В «[голово]ломке» союзницей «высокой» культуры выступает пересаженная на русскую почву субкультура западного бизнеса — бесчеловечная, лживая, снобистская и, в конечном счете, тоталитарная. Бунт героя оказывается, в конечном счете, бунтом стихии, естественного начала мира. Однако начало это не менее страшно, нежели псевдокультура. Руссоистского и романтического благодушия в отношении к природе ожидать не приходится. Речь идет о пробуждении не природы, а именно стихии, то есть неуправляемой и страшной естественности.
Гаррос и Евдокимов живут и творят в идеальной ситуации: в Латвии, в Риге, служа в русскоязычной прессе. Как бы в чужой стране, в эмиграции, а все-таки не совсем. Родина их — безусловно, русская классическая культура (а вовсе не компьютерные игры и уж тем более не Тарантино), но ведь эта Родина всегда там, где ты. Зато вокруг — чуждый мир, который можно ненавидеть и тем подзаряжаться. Это книга о ненависти к имитации работы, к дикому капитализму, тупым начальничкам с гэбэшно-комсомольским прошлым и проч. Это плевок в харю новым временам. Это чрезвычайно молодое и азартное сочинение о том, как герою надоело терпеть и приноравливаться. Плюс к тому оно замечательно написано, пластично и плотно. Самая легкость всех аппетитно описываемых расправ не должна смущать читателя: нет, это не игра, это, увы, такая реальность. Но зачем же вы все, господа хорошие, так построили эту реальность, что вас можно только убить, а больше ничего сделать нельзя? Ни уговорить, ни сместить, ни переизбрать. Только — чпок. С глубоким удовлетворением и без малейшего сострадания. Не нужно обладать особой проницательностью, чтобы за убедительно-победительной интонацией этого боевика расслышать жалобный визг безнадежно книжного интеллигента; однако, кажется, догадка авторов о том, что на современного Раскольникова не найдется ни одного Порфирия Петровича, не говоря уж о Соне, — совершенно верна.
Хорошая эмоциональная разрядка для всех униженных и оскорбленных как на территории бывшего СССР, так и за ее пределами.